Звездочет. Любовник фортуны - Страница 75

— Идей нет. Одни размышления. НАТО бомбит заводы, секретные объекты, жилые дома… Бомбят часто, каждую ночь. При таком количестве выпущенных ракет удивительно, что они все ложатся в цель. Или, скажем, большинство. Почему ни одна ракета не угодила до сих пор в какое-нибудь шумное место?.. Такое, чтоб общественность, что ли, всколыхнулась?..

Совбезчик вскинул удивленный, но в то же время понимающий взгляд.

— У вас это на уровне предложения?.. — усмехнулся он. — Или как?..

— В качестве темы для разговора, — нашелся генерал.

— Я не могу отдать такого приказа, Сергей Анатольевич, — растерялся совбезчик.

— Конечно, — кивнул генерал. — Это было бы ужасно. Главное, чтобы такая же идея не пришла в голову какому-нибудь безответственному человеку.

Совбезчик рассеянно покачал головой, недоверчиво глядя на генерала. Но Шевцов был бесстрастен. В его добрых, как у деда Мороза, глазах светились упрямство и уверенность в правильности принятого решения. Они, вроде бы, были на равных, но совбезчику не хватало легкой и бесстрашной сообразительности и решимости Шевцова, а одной проницательности часто бывает недостаточно.

В темноте на фоне искрящегося в лучах прожекторов моря нефтяной терминал вызывал ассоциацию с иными мирами, с неземными цивилизациями. Будто космический корабль пришельцев по какой-то причине был брошен своими хозяевами и навсегда остался на планете Земля.

К темному пирсу тихо причалила лодка. Двигатель заглушили далеко в море и к берегу подобрались на веслах. Гребли аккуратно, без всплесков и громких ударов по воде.

Под причалом у самой кромки воды из лодки высадились двое. Огляделись и затаились. Сверху доносились тяжелые шаги вооруженного часового. Как раз над укрытой под причалом лодкой он остановился и подозрительно посмотрел на воду. Никого. Ни звука, ни движения. Только рокот моря и слабые шлепки легких, почти невесомых волн о сваи и бетонное тело терминала. Часовой для успокоения совести оглянулся и двинулся дальше.

Сергей подсадил Брожевича на платформу и вылез сам. Подождав, когда пробежит луч прожектора, они проскользнули к цистернам и скрылись в их тени. Крадучись, они пробирались среди хозяйственных построек, вагончиков, груд строительного мусора и металлической арматуры. Вдруг луч прожектора снова настиг их и мазнул Брожевича по лицу. Сергей силой заставил его лечь ничком, а сам замер, забившись между пустыми упаковочными ящиками. «Фу… вроде пронесло…» — выдохнул он спустя минуту и за шкирку поднял не успевшего испугаться Брожевича на ноги. Тот встряхнулся как-то смешно, по-куриному, и они поспешили дальше. Сергей подтолкнул своего спутника вперед, хотя тот знал, куда надо идти. Наконец Брожевич остановился возле огромной нефтеналивной цистерны и достал из кармана куртки небольшую пластиковую коробочку с защищенным лентой неимоверно клейким адгезивным слоем.

— Здесь, — прошептал он.

— Ну, давай я поставлю, — Сергей протянул руку к маячку, хотя ему самому не хотелось этого делать.

Но Брожевич считал, что нельзя доверить новичку такое важное дело: запорет наверняка. Он сам забрался на цистерну по металлическим скобам, приваренным к ее стальному боку, оторвал защитную ленту и приклеил устройство к металлической боковине люка на плоской крыше гигантского цилиндра…

Назад возвращались крадучись тем же путем, стараясь не попасть под прожектор. Часовой им больше не встретился.

Сергей шел след в след за Брожевичем и ощущал все нарастающее отвращение к этому типу. Может, прибить его прямо сейчас?.. А что?.. Свернуть шею без звука, он и мяукнуть не успеет… Или выбросить в море из лодки… Рубануть по башке и за борт, чтобы даже духу его мерзкого на земле не осталось. Рыбы с удовольствием очистят его скелет от плоти… И все, что называется, концы в воду…

Сергей представил, как он сбивает Брожевича с ног и резким отработанным движением сворачивает ему шею. Он даже примерился было, но все же сдержался. Не дал нутру победить разум. Так они добрались до лодки, скрытой под пирсом, и отчалили в ночное море от терминала.

До лагеря добрались к ночи. На берегу суетились бойцы под умелым руководством Бронье. Он как раз делил людей на группы, по одному ему известному принципу. Видимо, чувствовал интуитивно. Все-таки надо было отдать ему должное, в организаторских талантах ему трудно было отказать.

— Эй, вы — туда… — разносились по берегу его четкие лаконичные команды. — Вы в ту лодку… Давайте! Быстрее!..

Мимо, в сторону палаток, пробежал возбужденный Брожевич и на ходу бросил несколько слов, видимо, отчитался о заплыве к нефтяному терминалу.

У самой кромки воды стояло несколько скутеров. Сергей поискал глазами Виктора. Он увидел его: тот сидел в стороне от всеобщей суеты, по-прежнему закованный в цепи. На душе у Сергея сразу сделалось совсем нехорошо. Состояние друга ему не понравилось. Что-то в нем было такое… какая-то, что ли, покорность?.. Будто он смирился со своим пленом, как с вечным рабством, и только и ждал смерти, как избавления.

«Может, рана нарывает… — подумал Сергей. — И это слишком угнетает его?.. Некоторые люди слишком чувствительны к боли… и это не душевная слабость, это такая индивидуальная особенность… А может, у него дурные предчувствия?.. Ничего странного, если учесть, сколько времени он провел на цепи… Принимая во внимание его кабинетный образ жизни в обычных условиях. Да, видно, ему очень тяжело… Черт… Лена, наверное, переживает…»

Брожевич бежал обратно, от палаток к месту общего сбора. Сергей с трудом удержался, чтобы не сделать ему подножку. У него всегда, еще с детдомовских времен, получались мастерские подножки. После таких хрен удержишься на ногах… Брожевичу было самое время навернуться. Но Сергей все же снова сдержал свой порыв, будто знал, что будет еще возможность и повод. Хотя повода он уже не искал. Поводом являлась просто мерзкая рожа с кроличьим прикусом. «Урод…», — пробормотал Сергей и отвернулся, чтобы не искушать себя.